Эпизод второй. 1861-1917 годы
ПОЭЗИЯ ОБНИЩАНИЯ
Уровень жизни крестьянства и рабочих после отмены крепостного права оценивался современной общественностью и в историографии не только как нищенски низкий, но и как непрерывно понижающийся. Это мнение разделялось почти всеми авторитетными исследователями той эпохи — И. И. Игнатович, А. А. Кауфманом, П. И. Лященко, Н. Н. Покровским, Н. Н. Рожковым, А. Финн-Енотаевским и другими, включая и В. И. Ленина. Получив всеобщую поддержку интеллигенции, тезис о пауперизации превратился в парадигму — в образец постановки и решения социальных проблем, принятый не только научным сообществом, но и общественностью в конце XIX — начале XX века.
Советская историография целиком и полностью приняла точку зрения, согласно которой грабительский характер крестьянской реформы привёл к обеднению крестьян; обеднение это нарастало и привело в конечном счёте к революциям 1905 и 1917 годов. Более того, руководствуясь марксистским «законом» об абсолютном и относительном обнищании трудящихся при капитализме, советские историки тезис о пауперизации распространили на рабочих, причем не только периода капитализма, но и периода феодализма (по марксистской терминологии). Известный советский экономист академик С. Г. Струмилин утверждал, что в металлургической промышленности в 1647 году реальная зарплата была в 18,4 раза (!), а в 1860-м — в 2,46 раза выше, чем в 1913-м. В то же время, по его мнению, в 1913 году реальная зарплата российских рабочих была выше, чем в западноевропейских странах, и только на 15 процентов уступала американцам (1). Каково же тогда жилось российским рабочим и, надо полагать, всем россиянам — ибо не могли рабочие жить хорошо, а всё остальное население плохо — в XVII столетии, если в 1647 году их реальный заработок в 18,4 раза превосходил заработок российских и, значит, 8 16 раз зарплату американских рабочих в 1913-м?! Вплоть до настоящего времени в монографиях и учебниках положение крестьян и рабочих трактуется традиционным способом — оно становилось хуже и хуже.
Необыкновенную прочность парадигме обнищания обеспечивала политизация проблемы. До 1917 года отрицание или просто сомнение в пауперизации рассматривалось среди либерально-демократической общественности как страшная ересь, потому что отнимало главный аргумент у противников царизма в борьбе за политические свободы, влияние и власть. Характерен пример Афанасия Фета(2). Известный поэт в 1860 году купил хутор и неожиданно для всех стал успешным сельским предпринимателем. В 1862-1871 годах Фет печатал в журналах очерки, в которых делился своим опытом предпринимательства, наблюдениями и философскими размышлениями о сельском хозяйстве, крестьянстве, развитии России. На второй цикл его очерков, опубликованный в «Русском вестнике» в январе-марте 1863 года, откликнулся журнал «Современник», поместив анонимное стихотворение, написанное Некрасовым, где деятельность Фета получила негативную и насмешли-вую оценку. В этом же номере журнала Салтыков-Щедрин поместил разгромный разбор очерков новоявленного помещика с карикатурным пересказом фетовских заметок: «...г. Фет скрылся в деревню. Там, на досуге, он отчасти пишет романсы, отчасти человеконенавистничает; сперва напишет романс, потом почеловеконенавистничает, потом опять напишет романс и опять почеловеконенавистничает, и всё это, для тиснения, отправляет в «Русский вестник»». Предпринимательская деятельность Фета была объявлена человеконенавистнической на том основании, что Афанасий Афанасьевич от вольнонаёмных рабочих требовал соблюдения договора, боролся с потравами, которые наносили ему соседи, то есть вёл себя как настоящий предприниматель и хозяин. Критика была подхвачена всей демократической печатью. В 1864 году Писарев завершил стигматизацию Фета: «Мы увидели в нежном поэте, порхающем с цветка на цветок, расчётливого хозяина, солидного bourgeois и мелкого человека... Такова должна быть непременно изнанка каждого поэта, воспевающего «шёпот, робкое дыханье, трели соловья»(3). Причина осуждения Фета состояла в расхождении во взглядах с радикальными демократами: он признавал благодетельность всех проведённых реформ, указывал на повышение благосостояния крестьян после 1861 года и считал это верным признаком того, что Россия на правильном пути, что правительство проводит правильную крестьянскую политику. Эти мысли Фета были истолкованы таким образом, что он сторонник крепостного права, враг и эксплуататор крестьян, апологет правительства и замшелый консерватор, обскурант и стяжатель, кулак и человеконенавистник. До конца дней за Фетом закрепился имидж «мотылькового поэта», который прикрывал своё стяжательство и жестокость маской «нежного поэта».
Связь между тезисом обнищания и политическими интересами прекрасно объяснил Н. П. Макаров — видный экономист, входивший в так называемую организационно-производствеиную школу, выступавшую за решение аграрного вопроса путём интенсификации сельского хозяйства и экономическое укрепление крепких крестьянских хозяйств. «Условия политической и социальной жизни выдвинули крестьянский вопрос как один из вопросов социально-политической борьбы; это придало крестьянскому вопросу особую важность и интерес, но это и взяло его во власть соответствующей его постановки, сводящейся к установлению обнищания, разложения деревни, в области познавания реальной жизни и к требованию земли в области программных построений... Не признавать малоземелья представлялось равносильным признанию справедливости существовавших и политического строя, и социальных отношений... Плач (по крестьянскому хозяйству. — В. М.) тоже был одним из идейных средств борьбы со старым режимом»(4).
ИЧР И РАЗИТЕЛЬНАЯ ИСТИНА
Однако массовые антропометрические данные — мы располагаем сведениями о росте всех новобранцев, призванных в армию в 1874-1913 годах: это более 10 миллионов человек — опровергают тезис об обнищании населения (см. табл. 1 и рис).
Таблица 1. Рост и вес новобранцев в возрасте старше 17 лет и истинный финальный рост мужчин в Европейской России в 1851-1920 гг. (в годы рождения)
Годы | 1851-1855 | 1856-1860 | 1861-1865 | 1866-1870 | 1871-1875 | 1876-1880 | 1881-1885 | 1886-1890 | 1891-1895 | 1896-1900 | 1901-1905 | 1906-1910 | 1911-1915 | 1916-1920 |
Рост новобранцев, см | 165,8 | 164,6 | 164,4 | 165,1 | 166,5 | 167,0 | 167,4 | 167,6 | 165,3 | 165,7 | 166,8 | 168,0 | 169,0 | 168,7 |
Истинный рост мужчин, см | 165,0 | 163,9 | 163,7 | 164,5 | 166,2 | 166,7 | 167,1 | 167,4 | 166,4 | 166,9 | 166,8 | 168.0 | 169,0 | 168,7 |
Вес мужчин, кг | 59 | 59 | — | 60 | — | — | — | — | — | 63 | — | 65 | 65 | — |
Пореформенное время отмечено позитивной в целом динамикой биостатуса и, значит, благосостояния населения: за 55 лет(1861-1915)средний финальный рост мужчин увеличился на 4,6 сантиметра, вес — на 4 килограмма.
Положительные сдвиги в уровне жизни объяснялись рядом факторов: 1) увеличением душевого производства основных продуктов питания; 2) ростом доходности крестьянского хозяйства от промыслов и земледелия; 3) уменьшением реальной тяжести налогов и повинностей: в России норма обложения была весьма умеренной — ниже, чем в большинстве развитых стран; 4) повышением хлебных цен в условиях стабильности денежного обращения; 5) для когорт 1901-1920 годов рождения важнейшим фактором увеличения роста стало феноменальное повышение грамотности населения, то есть структурные сдвиги в составе новобранцев: грамотные люди имели более высокие доходы сравнительно с неграмотными, имели лучшие условия жизни и потому, как правило, превосходили неграмотных по росту.
Новые данные о повышении благосостояния населения позволяют иначе посмотреть на некоторые спорные вопросы экономической, социальной и политической истории пореформенной России. Так называемая революционная ситуация 1879-1881 годов (5), сконструированная усилиями советских историков, не подтверждается нашими материалами: ни обострения нужды и бедствий трудящихся, ни экстраординарной активности народных масс в эти годы не наблюдалось. Более того, не находит поддержки ни точка зрения об индустриализации, проходившей за счёт жизненного уровня крестьян и рабочих, ни сам тезис о системном кризисе российского пореформенного общества, печально закончившемся Октябрьской революцией 1917 года. Наши данные свидетельствуют о том, что в пореформенное время уровень жизни понижался лишь в 1891-1895 годах в связи с крупным неурожаем (1891-1892) и в 1901-1905 годах в связи с Русско-японской войной и революцией. Падение уровня жизни в середине XIX столетия было связано с Крымской войной (1853-1856), породившей острый финансовый и экономический кризис и принёсшей большие человеческие жертвы. Перестройка, вызванная Великими реформами, благополучно завершилась в основных чертах в 1870-х годах, когда жизненный уровень населения превысил дореформенный уровень и продолжал увеличиваться (хотя и в циклическом режиме) в дальнейшем, вплоть до начала Первой мировой войны. Из этого вовсе не следует, что широкие массы населения, прежде всего крестьянство, в пореформенное время благоденствовали или даже жили зажиточно. Они существовали по-прежнему бедно. Но уровень их жизни, несмотря на циклические колебания, имел позитивную тенденцию — медленно, но верно увеличиваться, обусловливаясь общей экономической ситуацией в стране, которая также имела положительную тенденцию.
Вывод о повышении уровня жизни, сделанный на основе сведений о росте и весе населения, поддерживается данными о питании, сельскохозяйственном производстве, доходах и платежах, смертности и здоровье. С 1990 года ООН для оценки уровня жизни населения использует так называемый индекс человеческого развития (ИЧР). Он включает три частных индекса, или показателя: индекс ожидаемой продолжительности жизни при рождении, индекс образования (процент грамотности или доля детей школьного возраста, посещающих школу, или среднее число лет обучения взрослого человека) и индекс производства (валовой внутренний продукт на душу населения). Каждый показатель принимает значение от 0 до 1, индекс человеческого развития равен их среднему арифметическому и, соответственно, тоже находится в интервале от 0 до 1. Индекс со значением от 0,8 и выше считается высоким, от 0,5 до 0,8 — средним и менее 0,5 — низким. На рубеже XX-XXI веков в промышленно развитых странах ИЧР был равен 0,92, в развивающихся странах — 0,64, в странах Восточной Европы — 0,76, в мире в целом — 0,701, в России — по разным оценкам от 0,688 до 0,747 (а накануне распада СССР, в 1990-1991 годах, — 0.848)(6). После Великих реформ ИЧР в Российской империи существенно увеличился — с 0,188 до 0,325, хотя всё ещё оставался очень низким — в два раза ниже, чем в современных развивающихся странах (см. табл. 2).
(продолжение следует)
Источник:
Миронов, Б. Когда в России жилось хорошо? // Родина. - 2008. - №4.